В программе советского культурного строительства 1920–1930-х гг. приоритетное место отводилось литературному фронту. Постепенно складывались жесткие нормы издательской политики, строгий селективный канон авторов и произведений, в том числе и зарубежных. Шел отбор иностранных авторов, достойных того, чтобы их переводили и печатали в СССР. Апроприация западной литературы имела многообразные формы и была сложным процессом, в котором активно участвовали идеологические органы, издатели, критики, читатели (См. об этом напр.: Тридцатые годы. Из истории международных связей русской литературы / отв. ред. Г. А. Тиме. СПб., 2013. Статьи Г.А. Тиме, М. Э. Маликовой, П. Р. Заборова, Р. Ю. Данилевского, О. И. Мусаевой).
Советский канон французский литературы сложился не сразу: важным поворотным пунктом стал рубеж 1920–1930-х гг., когда происходит сворачивание нэпа и централизация книгоиздания, радикально меняется и ситуация с изданием зарубежной литературы.
Издания и критика 1920-х гг.
Издательства
В 1920-е гг., эпоху нэпа и относительного культурного плюрализма, издательское дело переживает бурный подъем, и общая панорама выпускавшейся западной, в том числе и французской, литературы отличается пестротой и разнообразием. Помимо государственного издательства (Госиздат, ГИЗ) активно работают частные издательства, которые практикуют оперативный перевод и издание новинок, налаживают публикацию самых востребованных авторов.
Особую нишу занимало издательство «Academia» (1921–1937): каждое солидное, снабженное статьей и комментариями издание становилось событием.
Вольтер. Философские повести и рассказы. Мемуары и диалоги. В 2 т. М: Academia, 1931
Крупных писателей выпускало государственно-акционерное издательство «Земля и фабрика»: собрание сочинений Жюля Верна в 24 тт. (1928–1930), полное собрание сочинений А. Франса под редакцией и с предисловием Луначарского в 20 тт. (1927–1931).
Жюль Верн. Дети капитана Гранта (1926). Север против Юга. (1929). Издательство «Земля и Фабрика».
Ленинградское частное издательство «Время» И.В. Вольфсона и Г.П. Блока выпустило «Семью Тибо» Р. Мартена дю Гара, «Светского танцора» Поля Бурже (1927). Авторизованное Собрание сочинений Ромена Роллана в 20 тт. (1930–1936) стало последним крупным проектом товарищества, которое было закрыто и влито в Госиздат (1934). Начатое «Временем» в 1933 г. Полное собрание сочинений Стендаля заканчивалось уже в Госиздате (до 1950 г.).
Ромен Роллан. Собр. соч.: В 20 т. Издательство «Время» (1930-1936)
Ленинградское издательство «Мысль» поставило поток выпуск переводной литературы большими тиражами. Ленинградский «Сеятель» и московский «Огонек» специализировались на изданиях «брошюрного» типа, часто большим тиражом. Например, в 1925 г. «Огонек» издал рассказ Жозефа Кесселя «Мари из Карко» (пер. Р.Калменс): в книге 31 стр., тираж 50 тыс. экз.
Выпускавшиеся книги оценивались литературной критикой — почти на каждое издание выходило по одной-две, а часто и по несколько рецензий, как в специализированной библиографической периодике («Печать и революция», «Книгоноша», «Книга и профсоюзы», «Читатель и писатель» и др.), так и в литературно-художественных и общественно-политических журналах и газетах.
Популярные авторы 1920-х в книгоиздании и критике
Помимо современных классиков (Франс, Роллан) и Жюля Верна, лидерами по числу изданных книг и тиражам являлись авторы авантюрных, детективных, исторических и, как называли их тогда, «колониальных» или «экзотических» романов. Это были сотни произведений и десятки имен, выходившие почти во все издательствах. : Например, среди наиболее популярных авторов были
Морис Леблан – «французский Конан Дойл». Большим успехом пользовалась его романная серия о сыщике Арсене Люпене.
Франсуа Бонжан – автор экзотических колониальных романов.
Пьер Мак-Орлан. В 1920-е вышло полтора десятка его романов, в том числе знаменитая «Набережная туманов» (1927).
Пьер Мак-Орлан (1882–1970)
Пьер Бенуа. В 1920-е. вышли 11 романов, многие одновременно в нескольких издательствах, в разных переводах, с переизданиями и допечатками тиража – хотя критика все время его называла авторрм, которого «читают французские мещане» ([Анисимов И. ]. Бенуа // Литературная энциклопедия: в 11 т. Т. 1. М., 1930. Стб. 449–450).
Фердинанд Дюшен – автор колониальных романов. В 1925–1926 гг. вышли семь романов, из них четыре — в издательстве «Мысль».
Клод Фаррер – автор колониальных романов. Было выпущено 10-томное собрание сочинений (изд-во «Современные проблемы», 1926–1927), не считая множества отдельных изданий. Критика при этом аттестовала писателя как выразителя идей великодержавной Франции, консерватора и националиста (И. К. Фаррер // Литературная энциклопедия: в 11 т. Т. 11. М., 1939. Стб. 661–662).
Клод Фаррер (наст. имя Фредерик Шарль Эдуар Баргон, 1876—1957)
Все эти авторы, не принадлежали к числу «пролетарских» или «революционных» писателей и не были «идейно близкими». Никто из них не перешагнул рубеж десятилетий и не сохранил свои позиции в 1930-е.
«Реакционеры» также были хорошо представлены в 1920-е гг.:
Поль Моран: было издано около десяти его романов, сборников рассказов и новелл, давших панораму «угарной, беспочвенной послевоенной буржуазной Европы» (Тарсис В., Старцев И., Урбан С. Современные иностранные писатели: биобиблиографический справочник. М.; Л., 1930. С. 116). Критики считали его типичным представителем идеологии крупной буржуазии.
Морис Баррес: вышел роман «Сад на берегу Оронта». Барреса критики аттестовали как «махрового реакционера и шовиниста» (Анисимов И. Баррес // Литературная энциклопедия. Т. 1. Стб. 355–356).
Поль Бурже, Рене Базен: их называли «католическими мистиками» и «врагами революционного рабочего движения» ([Виноградов А.]. Базен // Литературная энциклопедия. Т. 1. Стб. 296–297).
Анри Беро – пример «ренегата»: в 1920-е много раз перепечатывали его роман «Мой друг Робеспьер», хотя этот политический журналист и литератор, посетив в 1925 г. СССР, выпустил книгу «Что я видел в Москве» (1925), полную клеветы иизмышлений, как с негодованием писали советские критики.
Среди других популярных и широко издававшихся авторов были:
Пьер Ла-Мазьер: его книга «Меня пышно похоронят» за десять лет (с 1924 г.) выдержала 13 изданий в разных переводах.
Ж.-Р. Блок, Жорж Дюамель (его сочинения выходили десятками), Люк Дюртен (побывавшие в СССР в 1925 г.) – «попутчики-интеллигенты»
Пьер Амп. Этот автор представляет собой очень интересный случай. В середине 1920-х за 5 лет было издано более 25 его книг, причем многие романы переиздавались по четыре-пять раз. Издательство «Земля и фабрика» планировала полностью напечатать исполинскую серию производственных романов «Труд человеческий» (реализовать этот план не удалось). Критиков озадачивала эта амбивалентная фигура, сочетавшая черты «певца труда» и «ренегата трудового класса»:
Пьер Амп — одно из любопытнейших явлений в современной литературе… Он ввел в литературу совершенно новый повествовательный жанр, где героями являются не люди, а различные отрасли промышленности, труда, хозяйства. Хотя он был рабочим, в своих сочинениях он симпатизирует врагам рабочего класса — капиталистам. Недавно он был разоблачен как прихлебатель колониальных кругов и предатель рабочего класса. (Тарсис В., Старцев И., Урбан С. Современные иностранные писатели: биобиблиографический справочник. М.; Л., 1930. С. 2).
Пьер Амп (1876–1962)
Издания П. Ампа 1920-х гг.
Удельный вес авторов пролетарских, друзей СССР и коммунистов в общем потоке был в 1920-е невелик. К концу нэпа активно печатали лишь Барбюса (которого переводил также и Осип Мандельштам). — более 10 наименований. Издавал «прогрессивные поэты и прозаики» группы «Аббатства» — Шарль Вильдрак и Рене Аркос. Поль Вайян-Кутюрье, «звезда» 1930-х, в 1920-е ни разу не издавался отдельным изданием.
Очевидно, что в 1920-х советский образ французской литературы был еще далек от канона, принятого в период «сталинского ампира».
Роль переводчиков и экспертов
В отборе авторов и книг в 1920-е важную роль играли переводчики и эксперты (рецензенты).
Переводчик, как правило, следил за выходом новых книг, знал интересных, модных, перспективных авторов; имея знакомства и связи, мог доставать зарубежные книги. Нередко переводчик приносил издателю уже готовый перевод и старался добиться его публикации.
…переводчиков целые стада. Каждый из них отлично наладил получение иностранных книг из-за границы <…> Раздобыв книгу, переводчик бежит со всех ног к издателю: в «Мысль», в «Ленинград», во «Время» — и расхваливает свой товар. Если товар обещает 100% прибыли, издатели соблазняются, заказывают перевод, и переводчик смаху переводит всю книгу в 5 или 6 ночей. Нравы разбойничьи. Конкуренция бешеная. (К.И. Чуковский — Р.Н. Ломоносовой. 29 августа 1925 г. // Чуковский К. И. Собр. соч.: в 15 т. 2-е изд. М., 2013. Т. 14. С. 614–615.)
Рекомендованное произведение обычно проходило экспертизу. Задачей эксперта (внутреннего рецензента) было оценить художественные достоинства книги, ее «рыночный потенциал» и приемлемость для советской цензуры: если произведение признавалось идейно сомнительным, его либо не печатали, либо «адаптировали» (сокращали), снабжали «правильным» предисловием. Это был
…круг внутренних рецензентов, вербовавшихся в основном из социальной категории, которую в советских условиях можно назвать «неудачниками». Эти, по жесткому выражению О. Мандельштама, «деклассированные безработные интеллигенты, знающие иностранные языки», трудно и без особого успеха осваивали новые условия советского культурного поля <…> Однако именно достигнутый ими в эпоху нэпа компромисс между собственным воспитанным до революции вкусом и требованиями внешних советских инстанций… в значительной степени определял репертуар переводных книг… (Маликова М.Э. «Время»: история ленинградского кооперативного издательства (1922–1934) // Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде. М., 2014. С. 169).
Окончательное решение — выпускать книгу или нет — принимал издатель.
Процедура внутреннего рецензирования существовала не только в частных издательствах, но и в Госиздате. В 1920-е основу команды московского ГИЗа составляли критики, связанные с Коммунистической академией, — В. Фриче, С. Динамов, И. Нусинов, И. Анисимов. Главным экспертом по французской литературе был И. Нусинов. В отличие от экспертов в частных издательствах, рецензенты ГИЗа ощущали себя представителями новой советской интеллектуальной элиты и видели свою миссию в том, чтобы воспитывать и просвещать советского читателя (да и издателя).
Исаак Маркович Нусинов (1889–1950)
Внутренние рецензии строились по определенному канону:
краткая сумма содержания;
оценка идейной стороны,
оценка художественных достоинств;
рекомендация (издавать— не издавать— издавать в сокращении),
указание, в какой из серий издательства лучше выпустить книгу, на кого книга рассчитана («на широкого / среднего читателя», «на вузовца», «на квалифицированного / подготовленного читателя»).
В случае если положительное мнение рецензента совпадало с мнением работников Госиздата, рецензент обычно становился редактором книги, автором вступительной статьи и отвечал за качество перевода.
Во второй половине 1920-х положительные рецензии получали книги классиков: «Гаргантюа и Пантагрюэль» Рабле, «Очарованная душа» Роллана, «Избранное» Ж.-Ж. Руссо, «Тартарен из Тараскона» А. Доде. Например, о «Тартарене» эксперт написал:
Дон-Кихот французского провинциального мещанства середины XIX века, который в условиях быстро развивающегося капитализма мечтает о сохранении старой жизни милой провинции (И. Нусинов. РГАЛИ. Ф. 611. Оп. 1. Ед. хр. 388. Л. 83).
Принадлежность автора к классикам не означала автоматической рекомендации к печати. Случались и отрицательные рецензии — так, например, Нусиновым был отвергнут роман «Земля» Э.Золя, как «одна из наименее острых и значительных вещей из цикла Ругон-Маккаров», в которой «крестьянство дано в отрицательных чертах без объяснения причин грубости “мужичья”» (И. Нусинов. РГАЛИ. Ф. 611. Оп. 1. Ед. хр. 388. Л.106). Под текстом рецензии Нусинова стоит резолюция зав. сектором художественной литературы ГИЗ О.Бескина: «Отклонить».
Из крупных современных писателей высокой оценки в 1926 г. удостоились рекомендованные Нусиновым для серии «Универсальная библиотека»:
Ж.-Р. Блок
Сборник «Стремление» Ш. Вильдрака – «интересный и живой документ индивидуалистического психологизма, не изъеденного пессимизмом» (РГАЛИ. Ф. 611. Оп. 1. Ед. хр. 388. Л. 48).
«Двое» Ж. Дюамеля: «два интеллигента, ведущих борьбу за отвоевание себе местечка повыше на социальной лестнице» (РГАЛИ. Ф. 611. Оп. 1. Ед. хр. 388. Л. 86).
Сборник «Сороковой этаж» Люка Дюртена.
Любопытен отзыв Нусинова на «Фальшивомонетчиков» А. Жида: рецензент скептически отнесся к идейно-содержательной стороне романа, сочтя ее слишком традиционной и вторичной, но оценил новаторство в области художественной формы:
«Фальшивомонетчиками», в последнем счете, [оказываются] писатель и его среда, живущая ложной жизнью… В тематическом отношении роман Жида ничего не прибавляет к своим великим предшественникам в области французского романа. Никаких новых социальных или психологических перспектив он не раскрывает. Но сделан его роман свежо, оригинально и читается с большим интересом, несмотря на свою растянутость. Это роман для интеллигентного читателя. Книга объемистая… но если сократить, то утеряется представление о приемах, на которых книга построена. Поэтому надо сделать хороший, полный перевод (РГАЛИ. Ф. 611. Оп. 1. Ед. хр. 388. Л. 101).
А. Жид. Собр. соч.: В 5 т. Л.: Academia, 1926 – 1927.
А. Жид. Собр. соч.: В 4 т. Л.: ГИХЛ; Время (3-й т.), 1933–1936
Примерно четверть всех внутренних рецензий для ГИЗа второй половины 1920-х гг. посвящена пролетарской литературе и социальной прозе. Заключения, как правило, даются положительные, книги рекомендуются для «широкого читателя». Среди образчиков этой литературы:
«Гарасуна» Сержа Барранкса: «история деревенской девушки, “незаконнорожденной”», «книга социального протеста», «в литературном отношении хорошо сделанная» (РГАЛИ. Ф. 611. Оп. 1. Ед. хр. 388. Л. 13);
«Бабэ Каду» Марселя Виу: роман о судьбе работниц, чей удел «чахотка или проституция»:
Яркая социальная книга, чрезвычайно полезная у нас в наши дни, когда так часто забывают наши достижения в оздоровлении моральном и бытовом жизни наших работниц (РГАЛИ. Ф. 611. Оп. 1. Ед. хр. 388. Л. 50).
«Сесиль Помье» Г.Жефруа: «история рабочей семьи от Парижской Коммуны до империалистической войны», автор которой «далеко не коммунист», но «полон любви к трудящимся» (РГАЛИ. Ф. 611. Оп. 1. Ед. хр. 388. Л.99).
Отрицательный вердикт был вынесен Нусиновым Пьеру Ампу — его сборник статей «Новое счастье» эксперт объявил бесполезной книгой:
Рассуждения о парламентаризме, революции, пролетариате, марксизме, Ленине, о финансовых кризисах, валюте, судьбе женщины и т.д., и т.п. … показывают, что, несмотря на свой острый интерес к социальным вопросам, Пьер Амп все же остается только интеллигентским путаником. Книга, вероятно, считается революционной с точки зрения французского обывателя. Но нам она совершенно не нужна… (РГАЛИ. Ф. 611. Оп. 1. Ед. хр. 388. Л. 2).
На авторов «буржуазных» и «реакционных» середине— второй половине 1920-х составляются разгромные рецензии, например:
Одна надежда у Поль Морана осталась: фашизм. Он показал себя столь жизнеспособным, что «за каких-нибудь четыре года он возродил Италию» <…> Поль Моран… радостно отождествляет фашизм с Европой… Так «независимый эпикуреец» стал на колени перед фашистским чернорубашечником (РГАЛИ. Ф. 611. Оп. 1. Ед. хр. 389. Л. 69).
Поль Моран (1888–1976)
Поль Моран. Открыто ночью : Новеллы. Пер. с франц. В. Ильиной, С. Парнок, Э. Триоле. М.: Круг, 1926.
Однако в конце этих филиппик нередко дается заключение «печатать» с подробным перечнем того, что нужно «выкинуть» при переводе и что написать в предисловии. В 1920-е были изданы более 10-ти книг Поля Морана – но, разумеется, среди них не было его памфлета «Я жгу Москву» (1925), написанного под впечатлением от пребывания в СССР в 1924 г.
Рецензенты часто рекомендовали «допустить» романы приключенческие, колониальные, экзотические. Оценивались их идейная направленность (сочувствие «туземцам» и критика белых колонизаторов), увлекательность и стиль. Так, Нусинов положительно оценил романы о Марокко Фердинанда Дюшена «Неспешный шаг караванов» (1910) и «Роман Медийца» (1924) как содержащие «много чрезвычайно ценного материала, который говорит о внутренней жизни туземцев». Однако второй из них следовало подвергнуть идейной цензуре:
…по роману… разбросаны картинки, а то и фразы апологетики цивилизаторской роли французов, благодарности туземцев к Франции и их любви к французской культуре. Поэтому печатать книгу так, как она есть, нельзя. Необходимо для этого выпустить ряд мест <…> С этими поправками — я думаю, следует опубликовать эти книги. С литературной точки зрения они сделаны хорошо. В политическом отношении книги после соответствующих поправок становятся нейтральным материалом (РГАЛИ. Ф. 611. Оп. 1. Ед. хр. 388. Л. 95).
«Роман Медийца» печатать не стали — на рецензии стоит отрицательная резолюция работника ГИЗа. Более подходящей для советского читателя сочли книгу Альфреда Шомеля «Белые начинают и выигрывают»:
Среди огромной французской литературы о колониях книжка Шомеля выделяется своей идеологической установкой: автор осознает, что французы не цивилизаторы, а поработители, унижающие и развращающие туземцев. Он также сознает, что справедлива и упряма ненависть туземцев к французам <…> Книжка состоит из 42 маленьких новелл и картинок. Во многом они повторяют друг друга, поэтому они несколько надоедают читателю. Нужно из них перевести листа на 2, так чтоб вышли книжки «Универсальной библиотеки» (РГАЛИ. Ф. 611. Оп. 1. Ед. хр. 391. Л. 47).
К авантюрной литературе Нусинов отнес книгу Блэза Сандрара «Золото. Удивительная история генерала Сютера» (1925), которую резко раскритиковал:
…тема для богатого авантюрного романа, в котором можно было бы вскрыть механизм капиталистического обогащения и лицемерия принципа священности частной собственности. Но ни того, ни другого автор не дал. Переводить и издавать по-русски не стоит (РГАЛИ. Ф. 611. Оп. 1. Ед. хр. 388. Л. 97).
Конец нэпа. Централизация и унификация
И Госиздат, и частные издательства конкурировали на одном поле — четкой специализации не было; старались «обогнать конкурента», что в условиях отсутствия авторского права сводилось к умению первыми найти, быстро перевести и выпустить модную, актуальную, продаваемую книгу. В итоге очень часто одно и то же произведение выходило одновременно в разных издательствах и в разных переводах. Например, роман Пьера Бенуа «Владетельница Ливана» вышел в 1924 г. в нескольких переводах: «Мосполиграфе» и «Современных проблемах» (Москва), в «Мысли» (Ленинград). Роман Бенуа «Прокаженный король» появился в 1927 г. в московских издательствах «Круг», «Современные проблемы» и в харьковском «Космосе». В этой конкурентной борьбе ГИЗ предсказуемо проигрывал «частникам» в плане оперативности. Эта ситуация к концу 1920-х стала привлекать обеспокоенное внимание сверху. Нэп подходил к концу, набирали силу тенденции централизации, унификации и огосударствления. Дни частных предпринимателей были сочтены, и «ненормальное положение дел» должно было быть исправлено.
На повестке дня стояла задача обеспечить тотальный контроль государства над книгоизданием. Она решилась к 1933–1934 гг., когда были закрыты или влиты в Госиздат последние частные издательства.
Французская литература в 1930-е
С 1928 г. формирование советского сталинского канона французской литературы идет ускоренными темпами. «Легкое чтение», как и не блещущие художественными достоинствами опусы «пролетарских писателей» оказываются на периферии и постепенно вытесняются. Титанический масштаб приобретают фигуры современных классиков и друзей СССР — Роллана, Барбюса. Определяется перечень крупных литераторов-коммунистов и леворадикалов (Поль Вайян-Кутюрье, Леон Муссинак, Луи Арагон), «попутчиков» и прогрессивных авторов-реалистов, критикующих общество и создающих высокохудожественные произведения (А. Франс, Ф. Мориак, Э. Базен, А. Жид, П. Низан, Ж. Ромен).
Анри Барбюс (1973–1935)
Поль Вайян-Кутюрье 1892–1937)
Луи Арагон (1897–1982)
В то же время было бы ошибочно полагать, что сразу после того, как издание переводной литературы оказалось сосредоточено в Гослитиздате, наступило резкое сужение и унификация ассортимента французских книг. Нагляднее всего это заблуждение опровергает журнал «Интернациональная литература». Здесь вплоть до конца 1930-х печатали не только Роллана, Арагона, Вайяна-Кутюрье, Шарля Вильдрака, Жюля Валлеса, Андре Жида, Люка Дюртена, Ж-Р.Блока, но и «реакционных», «консервативных» и даже «фашиствующих» Анри де Монтерлана, Пьера Дриё ла Рошеля, Жана Жионо. Разумеется, эти публикации снабжались предисловиями, правильно ориентировавшими читателя. Например, вот такой текст от редакции был предпослан рассказам Дриё ла Рошеля, напечатанным в журнале в апреле 1935 г.: ИЛ 13
Дрие ла Рошель исступленно кричит о том, что он нашел «спасение» в фашизме. Его последние выступления напоминают бред. Если бы не знали Дрие ла Рошеля, можно было бы констатировать: человек погиб, писатель кончился. Но в прошлом Дрие ла Рошеля было такое количество самых диких «сальто», что мы не удивимся, если в скором времени он заговорит иначе. Во всяком случае, его жалким и ничтожным бравадам в защиту фашизма противостоит то, что дал Дрие ла Рошель-художник в самой напряженной и жизненной своей книге военных рассказов «Комедия Шарлеруа». Рассказы наряду с мелкобуржуазным пацифизмом содержат много беспощадной правды о буржуазном мире и верно разоблачают мерзкое ханжество цивилизации. Это — истерично и безвыходно, это возникло на почве отчаяния, это упадочно, но это очень похоже на действительность умирающего капитализма. Это — документ (Интернациональная литература. 1935. № 4. С. 62).
Однако к концу 1930-х уже складывается сталинский канон французской литературы: это избирательно подобранная классика, прежде всего авторы, которых можно было подавать как критиков общества и вольнодумцев (Рабле, Вольтер, Мольер, Дидро, Беранже, Бомарше, Гюго), из современных писателей — левые и коммунисты (Барбюс, Вайян-Кутюрье, Арагон), а также крупные фигуры реалистов и социальных критиков — Роже Мартен дю Гар, Анатоль Франс. Величайшим современным классиком считался друг СССР Ромен Роллан, выросший в Советском Союзе в титаническую фигуру. О «ренегатах» — например, Андре Жиде, отплатившем за добро «клеветой» на СССР, а также о «реакционерах» (например, об Анри де Монтерлана, Пьере Дриё ла Рошеле, Морисе Барресе) советские читатели (поскольку далеко не все читали «Интернациональную литературу») знали в основном понаслышке, из статей критиков, где их имена всегда шли с устойчивыми эпитетами («ницшеанец», «фашист», «ультрашовинист»). Модернизация и постепенный демонтаж этого канона начинается со второй половины 1950-х.
Литература
Добренко Е.А. Формовка советского читателя. Социальные и эстетические предпосылки рецепции советской литературы. СПб.: Академический проект, 1997.
Институты культуры Ленинграда на переломе от 1920-х к 1930-м годам: материалы проекта. URL: http://pushkinskijdom.ru/instituty-kultury-leningrada-na-perelome-ot-1920-h-k-1930-m-godam-materialy-proekta/
Кларк К. Москва, четвертый Рим. Сталинизм, космополитизм и эволюция советской культуры (1931–1941). М.: Новое литературное обозрение, 2018.
Соцреалистический канон / ред. Х. Гюнтер, Е. Добренко. СПб.: Академический проект, 2000.
Маликова М.Э. «Время»: история ленинградского кооперативного издательства (1922–1934) // Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде. М.: Новое литературное обозрение, 2014. С. 129–331.
Панов С.И, Панова О.Ю. Издатели и читатели французской литературы в СССР в конце 1920-х — 1930-е гг. // Новейшая история России. 2021. Т. 11. № 3. С. 738–754.
Постижение Запада. Иностранная культура в советской литературе, искусстве и теории. 1917–1941 гг. Исследования и архивные материалы / отв. ред. Е. Д. Гальцова. М., 2015; ХХ век.
Рябова Л.К., Косорукова М.И. Русские эмигранты во Франции в отражении советских литературных журналов первой половины 1920-х годов // Вестник Российского университета дружбы народов. Сер.: История России. 2019. Т. 18, № 3. С. 605–618.
Ромен Роллан в его переписке с издательством «Время» / публ., предисл., комм. П. Р. Заборова // Институты культуры Ленинграда на переломе от 1920-х к 1930-м годам: материалы проекта. URL: http://pushkinskijdom.ru/nauchnye-otdely/otdel-vzaimosvyazej-russ-koj-i-zarubezhnyh-literatur/instituty-kultury-leningrada-na-perelome-ot-1920-h-k-1930-m-godammaterialy-proekta/
Тарсис В., Старцев И., Урбан С. Современные иностранные писатели: биобиблиографический справочник. М.; Л., 1930.
Тридцатые годы. Из истории международных связей русской литературы / отв. ред. Г. А. Тиме. СПб., 2013.