Россия / СССР и Запад: встречный взгляд. Литература в контексте культуры и политики в ХХ веке Сайт создан по проекту РНФ № 23-18-00393

К середине 1930-х гг., спустя восемнадцать лет после русской революции 1917 г., советское государство вышло на новый этап своего развития и стала очевидна необходимость отразить соответствующие изменения на конституционном уровне. Как пишет В.О. Левашко, «завершение процессов индустриализации и коллективизации, изменение классового состава общества, насущные проблемы межнациональных отношений настойчиво требовали пересмотра основного закона государства» (Левашко В.О. Сталинская конституция. Тенденции модернизации советского общества // Вестник ЛГУ им. А.С. Пушкина. 2009. №1 (История). С. 115.). Однако проект советской Конституции 1936 г. выходил далеко за пределы внутригосударственной повестки по модернизации общественного устройства; данный документ должен был в значительной мере стать частью политической кампании по улучшению публичного имиджа СССР, способствуя укреплению международных позиций советского государства и его интеграции в европейское и мировое сообщество как страны, отстаивающей истинную демократию и права человека в противовес растущей фашистской угрозе. В соответствии с масштабностью поставленных задач формулировка тезисов проекта Конституции и их обсуждение были выведены на беспрецедентный уровень: к участию в законотворчестве было привлечено не только 170-миллионное население СССР, но и вся мировая общественность.

Проект Конституции СССР 1936 г. (Источник: Президенсткая библиотека https://www.prlib.ru/)

 

Особенно пристальное внимание к обсуждению проекта уделялось Великобританией, где в конце 1920-х гг. дипломатические отношения с Советским Союзом были на грани разрыва, а в середине 1930-х гг. предпринимались попытки вновь наладить отношения. Так в 1935 г. в Лондоне был организован Конгресс мира и дружбы с СССР. Активное участие в деятельности конгресса в том числе принимали ирландский драматург Бернард Шоу, заявивший, что «Англия поступала безумно, делая с 1917 года все, чтобы уничтожить Советский Союз» (Гудок. № 281 (4721). 8 декабря 1935 г. С. 1) и его друг, соратник по Фабианскому обществу (Fabian Society) и политический деятель Сидни Уэбб, который незадолго до этого посетил СССР и остался под большим впечатлением  от достижений планового хозяйства, стахановского движения и социалистического соревнования.

Беатрис Уэбб, Сидни Уэбб, Бернард Шоу (июнь 1930 г.) (Источник: National Portrait Gallery www.npg.org.uk)

 

Чтобы укрепить связи, установленные во время Конгресса, советское правительство получило послу СССР в Лондоне Ивану Михайловичу Майскому представить проект Конституции 1936 г. британскому парламенту и способствовать популяризации его обсуждения в СМИ. Несмотря на то, что консервативные издания, как, например, Times, все равно старались игнорировать этот вопрос, а некоторые органы печати старались исказить смысл проекта в угоду антисоветской пропаганде, либеральные и лейбористские по преимуществу газеты все же печатали и хвалебные отзывы.

Интересно, однако, что среди множества видных деятелей английской культуры и политики, открыто выступавших в печати с поддержкой и восхищенными отзывами о сталинской Конституции (таких как Роберт Бутби, Джон Бойтон Пристли, Гарольд Ласки), Бернарда Шоу, а также супругов Беатрисы и Сидни Уэбб не было. Поэтому И.М. Майский напрямую обратился к ним в частной переписке с просьбой выразить свое мнение и пожелания к столь важному документу:

Мне было бы очень интересно получить от Вас комментарии и предложения по проекту нашей Конституции. Я бы с удовольствием послал их в Москву, где, я знаю, их бы обязательно приняли к сведению. (Письмо И.М. Майского С. Вэббу от 17 июля 1936 г. // Майский И.М. Избранная переписка с иностранными корреспондентами: в 2 книгах. Кн. 1: 1916–1941. М.: Наука, 2011. С. 222.)

 

Мнение супругов Уэбб и Шоу было важно для Майского по нескольким причинам: во-первых, все трое были ярыми сторонниками социализма и отстаивали права и свободы рабочих как в публичных лекциях и в печати, так и в парламенте; во-вторых, все они посетили СССР (Шоу в 1931 г., Беатрис и Сидни – в 1932 г.) и вынесли весьма благоприятный для Советов вердикт, отразившийся в неоконченной книге Шоу «Рационализация России» (The Rationalization of Russia, 1932; перв. пуб. 1964) и монументальном двухтомном труде Уэббов «Советский коммунизм – новая цивилизация?» (Soviet Communism: A New Civilisation?, 1935); наконец, все трое были близкими знакомыми Майского и его супруги, теплые взаимоотношения с которыми позволяли рассматривать его предложение не просто как политический жест, но в первую очередь как просьбу о дружеском участии в судьбе его страны. Однако просьба эта ко многому обязывала.

Сидни и Беатрис Уэбб отправляются в СССР в 1932 г. (Источник: LSE Library https://www.flickr.com/photos/lselibrary/3835964767/ )

 

Когда Уэббы опубликовали первую редакцию «Советского коммунизма» (еще за год до публикации проекта Конституции 1936 г.), они выразили скепсис в отношении своих возможностей вынести четкое суждение об основном законе СССР:

Можем ли мы отважиться дать краткий общий очерк этой не поддающейся точному формулированию конституции, прежде чем приступить к описанию ее различных частей? <…> такой очерк, возможно, вызовет больше вопросов, нежели даст ответов… (Вебб С., Вебб Б. Советский коммунизм – новая цивилизация? М.: Государственное социально-экономическое изд-во, 1937. Т.1. С. 12.).

 

И на самом деле дальнейшее развитие главы, посвященной «Конституции в целом» перешло в подробное описание разветвленной пирамидальной структуры советского государства. Если обратиться за ответом к личной переписке Майского с четой Уэбб, хранящейся в АВП РФ и опубликованной издательством «Наука» в 2011 г., писем, выражающих конкретную позицию Сидни и Беатрис по проекту сталинской конституции, мы тоже не находим. Однако в дневниках Беатрис Уэбб осталось немало примечательных записей, содержащих размышления о политической ситуации в СССР.

Во-первых, обращает на себя внимание запись от 19 июня 1936 г., из которой следует, что запросы на комментарий Уэббов по поводу Конституции и других знаковых событий в жизни СССР стали поступать им задолго до личного обращения Майского и стали причиной легкого раздражения:

В последние несколько дней нам поступают звонки и телеграммы из Москвы с требованием высказаться по поводу новой конституции и смерти Горького. Новая цивилизация довольно утомительна в своем неугомонном стремлении к мировому одобрению. (Beatrice Webb’s Typescript Diary: 1 January 1935 – 27 December 1937. P. 6187. https://lse-atom.arkivum.net/uklse-dl1wd010020010011-uklse-dl1-wd01-002-001-0011-0001-pdf .)

 

Тем не менее в дальнейших записях Беатрис отчетливо видно неравнодушие Уэббов к судьбе советского коммунизма и обеспокоенность тем, как внутренние склоки в правящих кругах могут подвергнуть риску все прежние успехи:

Все, что нас заботит, — это сохранение, развитие и, если это возможно, распространение советского коммунизма. Что же беспокоит нас в наивысшей степени, так это разногласия внутри СССР. Советские государственные деятели решили проблему обеспечения значительной степени равенства среди постоянно растущего изобилия: но проблема, оставшаяся ими не решенной, – это свобода выражения мнений. <…>

Я утешаю себя мыслью, что свобода выражения мнений невозможна до тех пор, пока не будет установлен новый порядок. <…>

Судя по последствиям всех прежних революций <…> изменения в отношениях между классами, особенно в отношении прав собственности, всегда в течение некоторого времени сопровождались ограничениями свободы личности. Те, кто осуществил революцию путем заговора и насилия, всегда будут подозревать других в том, что они сделают то же самое. Еще один вопрос, который здесь возникает, – как выбирать лидеров... (Ibid. P. 6243.)

 

В частности, Беатрис и Сидни Уэбб не устраивал существовавший в практике советской правящей партии метод кооптации – принятия в ее состав новых членов простым решением правящей элиты в обход голосования. Все большую обеспокоенность вызывал и другой

недостаток в конституции – или скорее в практике советского коммунизма – это существование лидера, который фактически становится диктатором – Папой [Pope]. Но вероятно, эта практика отпадет со смертью Сталина (?). Взлет Муссолини и Гитлера к высшей власти превратил этот аспект советской власти в карикатуру – нет худа без добра. (Ibid. P. 6244.)

 

Однако, судя по переписке с четой Майских и воспоминаниях о взаимных визитах и беседах, которые Беатрис довольно подробно освещала в своих дневниках, вопрос о существовании диктатуры в СССР в разговорах с советским послом ими не поднимался. Гораздо активнее Уэббы обсуждали данную проблему с Шоу – особенно на фоне ареста предыдущего советского полпреда в Великобритании Григория Яковлевича Сокольникова по делу «Параллельного антисоветского троцкистского центра».

Григорий Яковлевич Сокольников (1888–1939) – пятый полномочный представитель СССР в Великобритании с 1929 по 1932 гг. 26 июля 1936 г. был арестован как бывший член оппозиции по обвинению в шпионаже, сотрудничестве с представителями иностранных государств по линии борьбы против СССР и организации террористических актов против главных представителей партии и советского правительства. (Источник изображения: Wikimedia Commons)

 

Как и Майский, Сокольников за время своего представительства в Лондоне свел близкое знакомство с фабианцами и завоевал их симпатии. Поэтому даже у Шоу, активно защищавшего в СССР от нападок в печати, в частных письмах явно проступает определенная растерянность и разочарование:

Эта русская заварушка весьма загадочна. Выглядит как папистский заговор, только без Тита Оутса, или как очередная эпидемия охоты на ведьм. […] Можно представить себе, чтобы [Сталин] был убит кем-то вроде Фелтона, Равальяка или Чолгоша; но [идея] заговора с целью его убийства, организованного таким рассудительным человеком, как Сокольников, позволяет предположить существование серьезной угрозы коммунизму: то, что его лидеры не обладают сознанием, способным осмыслить все [трезво] и регрессируют обратно к домарксистским представлениям о политике. Была ли новая конституция симптомом этого рецидива или же она была глупой попыткой примириться с западными предрассудками вместо того, чтобы преднамеренно шокировать их по каждому ключевому вопросу, пока они не пали бы под моральным давленым [bombardment]?

Полагаю, нам следует подождать, пока мы получим какие-то достоверные новости. (Shaw B. Collected Letters: In 4 Vols, ed. by Dan H. Lawrence. New York: Max Reinhardt Ltd, 1988. Vol. 4: 1926–1950. P. 441.)

 

Однако разумеется, что в частные подробности процесса против Сокольникова и Радека их никто не посвящал и вряд ли дальнейшая судьба подсудимых была доподлинно известна фабианцам. Тем не менее богатый жизненный опыт и непосредственное знание внутренних механизмов политики не внушали Беатрис Уэбб иллюзий по поводу мирного разрешения намечавшихся в первой половине 1930-х гг. конфликтов. Той же осенью 1936 г. она пишет:

Рано или поздно внутри коммунистической партии разразится борьба не на жизнь а на смерть между бюрократическим элементом – старой гвардией, жадной до власти, – с одной стороны, и кипящими энергией, жаждущими самоутверждения членами комсомола по всему СССР, борющимися за свободу выражения новых течений [общественного] мнения. (Beatrice Webb’s Typescript Diary: 1 January 1935 – 27 December 1937. P. 6244)

 

Страница из машинописного дневника Беатрис Уэбб. Запись от 20 октяюря 1936 г. (Источник: LSE Digital Library)

 

Шоу тем временем решил предпринять возможные со своей стороны меры, чтобы проект советской Конституции не превратился в пустой звук, и 16 ноября 1936 г. написал Майскому развернутое письмо, где по пунктам изложил свои критические замечания. Часть из них, в соответствии с эпатажным амплуа ирландского драматурга носила несколько бурлескный характер. Например, критика 12 статьи, которую Шоу назвал «фундаментально и недопустимо неправильной», так как в ней «Св. Павла заменили на Карла Макса»19. Речь шла о статье, где вводились принципы: «кто не работает, тот не ест» и «от каждого по его способностям, каждому – по его труду» (Конституция (Основной Закон) Союза Советских Социалистических Республик (утверждена постановлением Чрезвычайного VIII Съезда Советов Союза Советских Социалистических Республик от 5 декабря 1936 г.). https://constitution.garant.ru/history/ussr-rsfsr/1936/red_1936/3958676/chapter/b6e02e45ca70d110df0019b9fe339c70/ ). Здесь Шоу замечает:

В действительности неработающий человек не остается голодать. Он превращается в бродягу, попрошайку, неимущего. <...> Коммунистическое государство не должно терпеть бедность и безработное состояние. Оно не должно оставлять людей голодать ни при каких обстоятельствах. Бедность – христианская добродетель, но для коммунистов это преступление. Капиталистический принцип – «хочешь – работай, хочешь не работай со всеми вытекающими последствиями безработного существования, а именно, что ты будешь бедным, грязным, оборванным и, в конце концов, умрешь жалкой смертью от голода, если только не будешь приставать к людям, прося подачки», − этот принцип полностью противоречит коммунистическому кодексу, согласно которому бедность является смертным грехом, а безделье – преступлением, за которое человек после сытного завтрака подлежит ликвидации. (Письмо Б. Шоу к И.М. Майскому от 16 ноября 1936 г. // Майский И.М. Избранная переписка с иностранными корреспондентами: в 2 книгах. Кн. 1: 1916–1941. М.: Наука, 2011. С. 244–245.)

 

Несмотря на то, что драматург предлагает составителям конституционного проекта отказаться от ряда формулировок под предлогом, что Св. Павел хоть и был «своего рода гением, но он был сумасшедшим и большим дураком, и все его заповеди заведомо неправильны», за внешне шутливым фасадом здесь скрывалось отчетливое понимание тенденции к мифологизации фигуры Макса как нового объекта поклонения сродни религиозному, а с другой стороны, прекрасное знание социально-экономических механизмов, которые в отношении бедности, голода и попрошайничества неизбежно выливались в спонсируемое частными сердобольными гражданами иждивенчество и увеличение маргинального слоя, что являлось бременем и опасностью для любого процветающего государства.

Заботил Шоу и другой не менее важный вопрос – отсутствие в Конституции «запрета на жестокое обращение и применение пыток полицией для получения показаний» (Там же. С. 245). А к статье 17: «За каждой Союзной республикой сохраняется право свободного выхода из СССР», − он дал, с исторической точки зрения, весьма справедливый комментарий: «...внешне все хорошо, но если Украина, Грузия или казаки предпримут попытку отделиться, я почти не сомневаюсь, что это может привести к повторению американской гражданской войны 1861–1865 гг.» (Там же. С. 246).

Бернард Шоу (Источник изображения: Hulton Archive https://photos.com/featured/bernard-shaw-hulton-archive.html )

 

Статьи 135 и 136, перечисляющие аспекты равенства всех совершеннолетних граждан, принимающих участие в выборах, Шоу отметает как бессмысленные, тогда как 134 статья, где перечисляются правящие органы, состав которых избирается при помощи голосования, напротив, по его мнению, крайне важна и нуждается в существенных уточнениях и расширении списка этих органов «Советом национальностей, Советом комиссаров, Президиумами, Верховным судом и Государственной прокуратурой», так как они «обеспечивают равновесие между всесильным кабинетом министров и очень сильной бюрократией и грубой демократией, которая является результатом безграмотного всеобщего голосования» (Там же. С. 245).

Принципиально, по мнению драматурга, было пересмотреть 141 статью Конституции, устанавливавшую правила выдвижения кандидатов на выборы. Представленный в проекте регламент, на взгляд Шоу выглядел как «ограничение права любого дурака или сумасшедшего <…> быть назначенным на работу в государственных органах» (Там же.), в то время как на самом деле речь в первую очередь должна была идти о квалификационных требованиях:

...в коммунистическом правительстве неквалифицированные депутаты могут принести огромный вред, и в будущем кандидаты в депутаты почти наверняка будут проходить более-менее строгие проверки на компетентность и знания, но не такие, как современные академические экзамены, которые в большинстве своем являются абсолютно бесполезными. Ведь если, к примеру, Сталину надо будет удалить зуб, он же не пойдет к деревенскому кузнецу. (Там же.)

 

Критиковал Шоу и терминологические неточности в формулировках:

В политике не существует такого понятия как “непреложный закон”. СССР не должен оперировать догмами». (Там же.)

 

Когда И.М. Майский получил внушительный список рекомендаций от Шоу, он принял с должным уважением и гордостью:

Я очень рад Вашим замечаниям и, я думаю, Вы отдадите должное нам, большевикам: мы не отвергаем критику, мы приветствуем ее. Более того, мы даже занимаемся самокритикой!

Конечно, я переправлю Ваше письмо в Москву, где, я уверен, его примут к сведению.

Я не стану обсуждать здесь все Ваши замечания, но не могу не напомнить, что в конце концов, это Конституция не коммунистического государства. Это Конституция Советского Союза на современном этапе его борьбы на пути к коммунистическому обществу, и на этом этапе Советский Союз является социалистическим государством.

Дайте нем, пожалуйста, еще немного времени, прежде чем требовать стопроцентного коммунизма в нашей Конституции! […] я уверен, что в ее окончательном виде новая Конституция будет приближена если не ко всем Вашим пожеланиям. То, по крайней мере, к нуждам современности. (Письмо И.М. Майского Б. Шоу от 18 ноября 1936 г. // Майский И.М. Избранная переписка с иностранными корреспондентами: в 2 книгах. Кн. 1: 1916–1941. М.: Наука, 2011. С. 247)

И.М. Майский в 1930-х гг. (Источник изображения: The Boston Globe https://www.bostonglobe.com/ideas/2015/10/07/ivan-maisky/UxF0h603yDyzL3Sp1LTRVN/story.html)

 

Несмотря на искренние заверения посла СССР в том, что в Москве тщательнейшим образом изучат все возражения и предложения Шоу, итоговый текст Конституции, ратифицированный в декабре 1936 г., в основном свидетельствовал об обратном. Статья 12, которую Шоу предлагал сократить, и статьи 127, 134 и 141, которые он предлагал дополнить, остались без изменений, равно как и статья, гарантировавшая право свободного выхода республик из состава СССР. Однако длинная статья 136, которую драматург заклеймил как не имеющую смысла, была разумным образом сокращена до краткой формулы: «Выборы депутатов являются равными: каждый гражданин имеет один голос; все граждане участвуют в выборах на равных основаниях» (Конституция (Основной Закон) Союза Советских Социалистических Республик (утверждена постановлением Чрезвычайного VIII Съезда Советов Союза Советских Социалистических Республик от 5 декабря 1936 г.). https://constitution.garant.ru/history/ussr-rsfsr/1936/red_1936/3958676/chapter/de552bd24cd9f823eda760c692e579e4/ ). И в статье 123, где Шоу не устроила терминология, в англоязычной версии все же заменили «immutable law» на «indefeasible law» (The Soviet Socialist Constitution. London: Russia To-Day Society, 1942. P. 26) – формулировку, имеющую место в официальной политической и юридической риторике.

До какой степени избранный Шоу неформальный стиль изложения рацпредложений стал причиной того, что большая часть его комментариев была проигнорирована, судить сложно. С другой стороны, сдержанное молчание Беатрис и Сидни Уэбб, опять же не просто как теоретиков, но практиков в области политических дебатов, демонстрировало меньшую наивность в попытке оказать влияние на советские власти. И все же Уэббам тоже был не чужд идеализм. Несмотря на внутренние сомнения, доходившие до них сведения о внутренних конфликтах в ВКП(б) и процессы 1930-х гг., на фоне приближающейся Второй мировой войны пожилым фабианцам (Сидни было 77 лет, Беатрис – 78, Шоу – 80) было крайне важно верить в то, что есть государство, движущееся по пути социализма и демократии к коммунистической утопии; государство, способное противостоять капиталистическому индивидуализму и растущей угрозе фашизма; государство, являющееся подлинно «новой цивилизацией». И поэтому к переизданию «Советского коммунизма» в 1937 г. Уэббы напишут предисловие, где впервые публично выскажутся о конституции 1936 г.:

...новая советская Конституция знаменательна не благодаря <...> реформам избирательного права. Она выделяется в мировой истории среди всех до нее существовавших конституций своим перечислением основных прав человека. Впервые это основные права коммунистического, а не индивидуалистического общества. <...>

Мир никогда еще не видел такого полного и широкого обеспечения прав по конституции. Но этот список замечателен также еще по двум другим причинам. Никогда еще такие права человека не гарантировались в конституционном порядке по отношению к такому огромному и разнообразному населению независимо от расы, цвета кожи или религии. И более того, Конституция – это не просто обещание. Это, скорее, официальное подтверждение и возведение в общее правило уже действующих ныне выгод и преимуществ. (Вебб С., Вебб Б. Советский коммунизм – новая цивилизация? Т.1 М.: Государственное социально-экономическое изд-во, 1937. С. VII–VIII.)

Обложка издания книги Уэббов «Советский коммунизм – новая цивилизация» (без вопросительного знака в названии) 1941 г.

 

Обложка первого издания книги Беатрис и Сидни Уэбб «Правда о советской России» (1942).

 

Переиздавая свой труд в 1940-х гг., когда народ СССР будет героически бороться против фашистской Германии, Уэббы уберут знак вопроса после «новой цивилизации» в названии своего двухтомного труда и напишут еще одну книгу – «Правда о советской России» (The Truth about Soviet Russia, 1942), где ответят на один из самых часто задаваемых им вопросов так:

Является ли СССР демократическим государством с политической точки зрения? – очевидно, что это подтверждено Конституцией Советского Союза, рассмотренной и ратифицированной в 1936 г., что СССР – самая инклюзивная и основанная на равенстве демократия в мире. (Webb B., Webb S. The Truth about Russia / With an Essay on the Webbs by Bernard Shaw. New York; London; Toronto: Longmans, Green and Co., 1942. P. 19).

 

ЛИТЕРАТУРА:

1. Левашко В.О. Сталинская конституция. Тенденции модернизации советского общества // Вестник ЛГУ им. А.С. Пушкина. 2009. №1 (История).

2. Майский И.М. Избранная переписка с иностранными корреспондентами: в 2 книгах. Кн. 1: 1916–1941. М.: Наука, 2011.

3. Вебб С., Вебб Б. Советский коммунизм – новая цивилизация? М.: Государственное социально-экономическое изд-во, 1937. Т.1.

4. Beatrice Webb’s Typescript Diary: 1 January 1935 – 27 December 1937. P. 6187. https://lse-atom.arkivum.net/uklse-dl1wd010020010011-uklse-dl1-wd01-002-001-0011-0001-pdf .

5. Shaw B. Collected Letters: In 4 Vols, ed. by Dan H. Lawrence. New York: Max Reinhardt Ltd, 1988. Vol. 4: 1926–1950.

6. Конституция (Основной Закон) Союза Советских Социалистических Республик (утверждена постановлением Чрезвычайного VIII Съезда Советов Союза Советских Социалистических Республик от 5 декабря 1936 г.). https://constitution.garant.ru/history/ussr-rsfsr/1936/red_1936/3958676 

7. The Soviet Socialist Constitution. London: Russia To-Day Society, 1942.

8. Webb B., Webb S. The Truth about Russia / With an Essay on the Webbs by Bernard Shaw. New York; London; Toronto: Longmans, Green and Co., 1942.