Уильям Э.Б. Дюбуа. 1918. Фото К.М. Бэттли (Библиотека Конгресса США)
Уильям Эдвард Бургхардт Дюбуа (1868–1963) – крупный мыслитель, ученый, писатель, общественный деятель ХХ века, один из основателей Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения (НАСПЦН) и ее органа, журнала Crisis. Уильям Дюбуа пять раз посещал Советский Союз (1926, 1936, 1949, 1958–1959, 1962) и неоднократно обращался в теме России и СССР в своих письмах и публицистике.
Первый приезд. 1926.
Побудительным мотивом для первого путешествия стал интерес Дюбуа к русской революции 1917 г. и социальному эксперименту в России, а в особенности к тому, как решается там расовый и национальный вопрос.
С 1917 г. Дюбуа внимательно следил за ходом русской революции, знакомился с публикациями о событиях в России. Он читал книги и периодику: в архиве Дюбуа сохранилась подборка разных тематических материалов американской прессы на русскую тематику – см. Du Bois Papers. Special Collections and University Archives, University of Massachusetts Amherst Libraries. https://credo.library.umass.edu/view/collection/mums312 (далее – Du Bois Papers).
Дюбуа общался со своими знакомыми, которые были выходцами из России или интересовались этой страной. Среди них – социал-демократ, публицист Исаак Аронович Гурвич, уехавший из Российской империи в США в 1889 г.; чернокожий поэт Клод Маккей, который ездил на IV Конгресс Коминтерна, провел в СССР полгода (ноябрь 1922–июнь 1923) и по предложению Дюбуа напечатал в журнале “Crisis” большую статью о пребывании в СССР «Советская Россия и негр» (McKay C. “Soviet Russia and the Negro.” The Crisis, 1923, vol. 27, no. 2, pp. 161–165; vol. 27, no. 3, 1924, pp. 114–118).
В 1924 г. Дюбуа беседовал с побывавшей в Советской России с гуманитарной миссией журналисткой Анной-Луизой Стронг. Весной 1926 г. он переписывался и встречался с Томасом Л. Дэбни, тридцатилетним чернокожим учителем из шт. Нью-Йорк, который интересовался Советской Россией и собирался поехать туда.
Дюбуа запасся русскими адресами, названиями и контактными именами — редакций газет и журналов («Правда», «Известия», «Труд», «Кооперативный путь», «Центроиздат» на Никольской 10, «Культ-лига», Торгпредство СССР). Все это сохранилось в архиве Дюбуа, как и другие любопытные документы, например, записанный карандашом от руки список главных вопросов по трем направлениям — экономика, этика, психология; на эти вопросы предстояло найти ответ в России.
Russia research questions. 1926 (Du Bois Papers)
Дюбуа предполагал, что его путешествие в Россию будет заметным событием, что он соберет там богатый, ценный материал, который будет интересен американской аудитории. Перед самым отъездом из США, 13–14 июля 1925 г., Дюбуа отправил письма в несколько крупных журналов (Century, Nation, McClure Magazine, North American Review, New Republic, Forum Magazine) и в некоторые газетные синдикаты с предложением написать для них статьи о России по итогам своего путешествия.
15 июля 1926 г. Дюбуа отбыл в Старый Свет. Он побывал в Германии, Швейцарии, а затем отправился в Россию, где провел около двух месяцев (август-сентябрь). Спустя 20 лет он вспоминал об этом путешествии:
Я высадился в Кронштадте, это русский порт, из него направился в Ленинград, в столицу; из Ленинграда поехал в Москву, а потом — в город, который я мальчишкой знал под названием «Нижний Новгород», а сейчас он называется «Горький». Там я увидел реку Волга. Оттуда я поехал дальше, на Украину, посетил Киев. Из Киева я вернулся в Москву и наконец отправился в самое интересное путешествие — на Юг, в Одессу, на Черное море, и добрался домой через Константинополь, Афины и Неаполь. Это было эпическое путешествие (Russia. Draft of speech. 1947. Du Bois Papers).
Впечатления от страны у него остались двойственные. Его поразили нищета, грязь, отсталость. Уже на склоне лет, в «Воспоминаниях» он напишет: «В 1926 году я видел Россию, только что перенесшую войну с целым светом. Население страны жило бедно, одевалось плохо, продуктов не хватало. Беспризорные дети — оборванные, грязные — копошились в канавах». Вместе с тем, в «стране надежды и трудолюбия» его вдохновили начавшееся строительство, забота о простых тружениках, но главное — борьба с неграмотностью, общественные «обсуждения в духе свободной критики» всех насущных проблем и революционный энтузиазм: «Я увидел народ, стремившийся к новой жизни. Люди искали истину, они помогали друг другу, сознательно шли на жертвы (Дюбуа У. Воспоминания. М.: Изд-во иностранной литературы, 1962. С. 36).
В репортаже о своей поездке, опубликованном в Crisis, Дюбуа сообщал своим читателям:
Я пишу это в России. Я сижу на Площади Революции, напротив Второго Дома Советов в гостинице советского правительства. Солнечные лучи льются в мое окно, горят на куполах соборов и орлах, устремляются в сторону Кремля. Здесь старая стена Китай-города; здесь позолоченный купол величественного храма Христа Спасителя. Через дальний вход на Красную площадь, где Ленин спит последним сном, тянется огромная очередь людей, желающих взглянуть в его мертвое, но выразительное лицо. Вокруг меня шумит двухмиллионный город — священная Москва.
Я провел в России чуть меньше двух месяцев. Я не застал Россию времен войны, крови, насилия. Мне ничего не известно о политзаключенных, тайной полиции и подпольной пропаганде. Мой русский в зачаточном состоянии, и из всей этой огромной страны, самой огромной на земном шаре, я видел лишь малую, совсем малую часть.
Но кое-что мне удалось, и кое-что в России я повидал. Я проехал больше двух тысяч миль и посетил четыре ее крупнейших города, видел из ее рек Неву, Днепр, Москву и Волгу, видел ее просторы и деревни. Я видел лица людей разных рас — евреев, татар, цыган, кавказцев, армян, китайцев. Мое незнание языка восполняли мои друзья, с которыми я познакомился еще до приезда, они помогали с переводом. Они родились в России и говорят на английском, французском и немецком. <…>
Я осматривал достопримечательности и узнавал страну не в толпе туристов и не по программе, разработанной официальным бюро для иностранцев, а почти всюду отправлялся только в компании какого-нибудь русскоговорящего друга. Таким образом я посетил школы, университеты, магазины, типографии, правительственные учреждения, дворцы, музеи, детские летние лагеря, библиотеки, церкви, монастыри, боярские палаты, театры, кино, ясли и кооперативы. Видел некоторые праздники — вечер в детской коммуне и шествие 200 тысяч детей, юношей и девушек в День молодежи. Я говорил с крестьянами и рабочими, комиссарами, учителями и детьми.
Один, без всякого сопровождения я прошел много миль по улицам Ленинграда, Москвы, Нижнего Новгорода и Киева — утром, днем, поздним вечером. Я делал покупки с рук и в магазинах. Я разглядывал толпу, публику, разные группы. Я собирал документы и цифры, донимал своими вопросами чиновников и учителей, а иногда сидел неподвижно и созерцал эту Россию, чтобы дух ее жизни, ее людей, проник в мою кровь.
Я стою в изумлении, я удивляюсь тому, как чудесно открылась мне Россия. Может быть, я наполовину заблуждаюсь, может, я плохо информирован. Но если то, что я увидел своими глазами и услышал своими ушами в России — это большевизм, значит, я большевик (Du Bois, W. “Russia 1926.” Crisis, 1926, vol. 33, no. 1, p. 8.)
Судя по всему, никакой официальной программы специально для Дюбуа в СССР не организовывалось. Дюбуа очутился в достаточно свободной и все еще турбулентной реальности нэповской России, где иностранные гости часто оказывались предоставлены сами себе и могли самостоятельно выбирать себе маршруты, круг общения, места проживания, поскольку советские ритуалы гостеприимства еще только начинали складываться. Вероятно, у Дюбуа во время его поездки были несколько встреч с советскими лидерами. Точно известно, что он познакомился с Карлом Радеком — сохранилось письмо Дюбуа Радеку, написанное почти через год после поездки:
15 августа 1927
М-ру Карлу Радеку
Кремль, Москва
Мой дорогой мистер Радек,
Позвольте мне по прошествии столь долгого времени снова приветствовать Вас и еще раз поблагодарить за многие услуги, которые Вы оказали мне, когда я был в России.
Прошу Вам с просьбой помочь отыскать портрет генерала Ганнибала, чернокожего предка поэта Пушкина. Если бы Вы смогли прислать мне гравюру, фотографию или напечатанный портрет этого человека, я был бы очень Вам обязан. Я хочу сделать публикацию о нем в своем журнале. Отправляю Вам несколько последних выпусков “Crisis”.
С лучшими пожеланиями, искренне Ваш [У. Дюбуа].
Письмо У. Дюбуа К. Радеку. 15 августа 1927 г. (Du Bois Papers).
Отсутствие расовой дискриминации и национальной розни — главное, что восхитило Дюбуа и сразу расположило его к России.
Дюбуа также опубликовал в Crisis статью «Суждение о России». В ней он размышлял о диктатуре пролетариата и подчеркивал, что качественной социально-политической инновацией русской революции является попытка поставить рабочих в центр политической жизни и системы государственного управления:
Суть русского вопроса в следующем: можно ли сделать рабочего, а не миллионера, центром современной власти и современной культуры? Если да, то русская революция сметет старый мир
(Du Bois, W. Judging Russia. Crisis, 1927, vol. 33, no. 4, p. 190).
По возвращении Дюбуа в течение двух лет постоянно выступал с лекциями о России и рассказами о своем путешествии по приглашению разных общественных, культурных, религиозных организаций, а также в библиотеках, колледжах и университетах, в том числе в Нью-Йоркской публичной библиотеке, в Civic Club в Гарлеме, Институте Блуфилд, в НАСЦПН и многих др. В это же время завязываются контакты Дюбуа с только что образованным Американским обществом культурной связи с Россией. Все последующие годы Дюбуа будет постоянно сотрудничать с американским обществом дружбы с СССР и с их печатным органом Soviet Russia Today.
Советская центральная пресса практически не отреагировала на появление доктора Дюбуа в СССР. В «Известиях» появилась краткая заметка. В ней цитировались высказывания Дюбуа, который сообщил корреспонденту, что «целью его поездки в СССР является ознакомление с положением национальных меньшинств»:
В ряде городов, где я побывал, — сказал г. Дюбуа, — я ознакомился с культурными учреждениями, главным образом с нацменовскими, юридическим и экономическим положением и убедился, что советская власть делает все возможное для поднятия культурного уровня и улучшения экономического положения многих десятков нацменьшинств, населяющих великий Советский Союз. Положение этих национальностей ни в коем случае нельзя сравнить с положением нацменьшинств Соединенных Штатов. По приезде в Америку я постараюсь ознакомить моих соотечественников с работой советской власти в этой области (Известия. 1926. 21 сентября)
Общественный деятель Либерии в Киеве. Известия. 1926. 21 сентября
В СССР в 1920-е из произведений У. Дюбуа к этому времени был издан только роман 1911 года «За серебряным руном» (Л.: Сеятель, 1925). Дюбуа знали в первую очередь как влиятельного публициста и общественного деятеля. Его планировали пригласить осенью 1927 г. на юбилейные Октябрьские торжества и Конгресса друзей СССР. В архиве У. Дюбуа сохранилась телеграмма – официальное приглашение ВОКС:
21 сентября 1927
Всесоюзное общество по культсвязям с зарубежными странами приглашает Вас посетить Россию для участия в праздновании десятой годовщины Советской России. Мы будем рады приветствовать Вас в Москве 13 октября в качестве гостя и, если потребуется, готовы возместить Вам расходы в России.
Считайте это официальным приглашением. Надеемся, что Вы сможете приехать. ВОКС готово рассмотреть вопрос о своем вкладе в расходы на поездку, если Вы проинформируете нас о своих требованиях. Пожалуйста, телеграфируйте Каменевой, Анколиной
ВОКС – У. Дюбуа. 21 сентября 1927 г. (Du Bois Papers)
Дюбуа ответил кратко на следующий день: «Поездка обойдется в 1000 долларов. Не могу этого себе позволить. Простите. Благодарю за приглашение» (Du Bois Papers).
Через десять дней Дюбуа пришло письмо с разъяснениями из нью-йоркского офиса Американо-Европейского бюро путешествий, которое в качестве посредника ВОКС сообщало детали, касающиеся поездки в СССР на Октябрьские торжества:
11 октября 1927
Дорогой сэр!
Мы уполномочены Русским бюро путешествий отправить Вам это приглашение, чтобы Вы смогли присоединиться к группе из двухсот американцев, интересующихся экономическим и культурным развитием Советского Союза, и посетить торжества, выставки и культурные мероприятия в ходе празднования десятой годовщины русской революции.
Впервые после революции советское правительство принимает зарубежных гостей. Чтобы Вам было удобнее приехать на эти эпохальные торжества, было решено отменить строгие правила выдачи визы, а также плату за визу.
Кроме того, Русское бюро путешествий, государственная организация при министерствах образования и транспорта, забронировало для Вас лучшие гостиницы Ленинграда и Москвы, железнодорожные билеты, места в театрах на лучшие драматические и оперные спектакли, на русский балет, экскурсии в царские дворцы и музеи. Вам предоставят переводчиков, гидов и другой обслуживающий персонал в соответствии с Вашими требованиями.
Мы организуем отъезд группы либо на новом пассажирском лайнере «Ланкастрия» компании Cunard Line 21 октября, либо на всемирно известной «Аквитании», отплывающей в полночь 26 октября. Вам потребуется только американский паспорт, который можно получить через несколько дней. Британская виза не нужна, а прочие визы будут Вам предоставлены без всяких расходов и усилий с Вашей стороны.
Мы рекомендуем Вам плыть пароходом в Гельсингфорс, так как это очень удобно, но можно поехать поездом через весь континент, если Вы предпочитаете такой вариант.
Эта путешествие по системе «все включено» покрывает все расходы — от билета на пароход до чаевых в отеле и такси и стоит, если плыть «Аквитанией», от 542 долларов. Мы приготовили для Вас лучшие места. Просим Вас сообщить, заинтересовало ли Вас наше приглашение, и если Вы согласны принять его, хотите ли Вы взять с собой кого-то из Ваших друзей или членов семьи. Искренне Ваш Альберт Койл, директор
Американо-Европейское бюро путешествий – У. Дюбуа. 11 октября 1927 г. (Du Bois Papers).
Дюбуа хотел бы принять приглашение, но камнем преткновения стали опасения руководства НАСПЦН, что такая поездка даст повод обвинить Ассоциацию в «большевизации». В итоге на Октябрьские торжества 1927 г. Дюбуа не поехал, однако посвятил десятой годовщине русской революции заметку в своей авторской колонке в журнале “Crisis”. Он писал:
Царское правительство постоянно демонстрировало свою гнилость либеральному миру. Никто и пальцем не пошевелил, чтобы помочь. <…> И когда, наконец, со всей силой и решимостью, с огромным напряжением воли русский народ похоронил царизм и попытался учредить новое правительство, честно признавшее экономическую проблему, которую весь мир старается разрешить, в Америке не нашлось ни одной газеты, пожелавшей как следует разобраться в этом эксперименте. Тем не менее, Союз Советских Социалистических республик сегодня празднует свою десятую годовщину, и есть надежда, что это первое десятилетие той сотни лет, что за ним последуют
(Du Bois, W. Ten Years. Crisis, 1927, vol. 30, no. 10, p. 348).
Следующий визит Дюбуа в СССР состоялся через 10 лет — в 1936 г.
Второй приезд. 1936
За эти десять лет взгляды и убеждения Дюбуа претерпели значительную эволюцию — как и большинство либерально настроенных американских интеллектуалов, с началом «красных тридцатых» он заметно «полевел». В начале 1930-х гг. Дюбуа изучает марксизм, интересуется рабочим и профсоюзным движением и все больше склонен трактовать постоянно занимающие его проблемы (колониализм, расовое угнетение) сквозь призму социальных конфликтов и классовой борьбы.
Во второй половине 1936 г. Дюбуа предпринял длительное кругосветное путешествие: получив грант Фонда Оберландера на 6-месячное пребывание в Германии, он выехал из США 5 июня. Из Германии он должен был отправиться на Восток — в СССР, Китай и Японию и через Гавайи вернуться в США. Изначально Дюбуа планировал провести в Советском Союзе некоторое время, поездить по стране, изучить положение расовых и национальных меньшинств в Советском Союзе. Такая цель кругосветного путешествия доктора Дюбуа вызвала интерес американской прессы. Малькольм Каули, редактор New Republic 15 мая 1935 г. писал Дюбуа:
Пока Вы будете в Советском Союзе, быть может, у Вас будет возможность изучить отношение Советов к различным расовым проблемам и это сподвигнет Вас написать о том, приложимы ли (или не приложимы) их методы здесь. Уверен, что статья на таком материале вызовет интерес “New Republic”.
Малькольм Каули – У. Дюбуа. 15 мая 1935 г. (Du Bois Papers).
Однако первоначальный план потерпел фиаско. Готовясь к поездке в Россию, Дюбуа попросил о помощи Виллиану Джонс-Берроуз, афромериканскую коммунистку, журналиста, которая с октября 1935 г. жила в Москве, работала в Moscow Daily News. В своих письмах (7 и 27 июля 1936 г.) Виллиана предложила Дюбуа обратиться к его давнему знакомому Радеку, и обещала похлопотать в ВОКС, где работают многие ее знакомые. Тем не менее советскую визу Дюбуа не дали. 18 октября 1936 г., накануне планируемого отъезда Дюбуа из Германии в Россию, Виллиана Берроуз писала:
Дорогой доктор Дюбуа,
получив Вашу телеграмму, я тут же сделала запрос, чтобы узнать, что можно предпринять в связи с визой. Меня информировали, что это решение изменить невозможно. Сейчас уже не так легко, как это было раньше, получить разрешение на въезд сюда. В ходе расспросов я узнала, что были случаи, когда заявители, получив отказ, снова и снова предпринимали какие-то усилия, чтобы изменить негативное решение, но все было безуспешно.
К тому же я убеждена, как я писала в предыдущем своем письме, что за столь краткое время, которым Вы располагаете, и при том, что люди, которые должны Вам помогать, очень заняты, бесполезно пытаться изучить столь обширную проблему, как положение национальных меньшинств в Советском Союзе. Благодаря советской национальной политике, которая имеет международное значение, настолько выросло благосостояние, что здесь возникла совершенно новая жизнь, на исследование которой вполне можно потратить шесть месяцев
В. Джонс-Берроуз – У. Дюбуа. 18 октября 1936 г. (Du Bois papers).
Вместо полноценного путешествия в СССР Дюбуа не оставалось ничего другого, кроме как проехать через всю страну транзитом по пути из Германии в Китай и Японию. В ноябре 1936 г. Дюбуа во второй раз оказывается в Советском Союзе: 7 ноября он в Москве и наблюдает парад на Красной площади – о чем свидетельствует открытка с видом Красной площади и Мавзолея, отправленная Дюбуа своей знакомой из Москвы 7 ноября 1936 г.
Открытка с видом Красной площади, отправленная У. Дюбуа из Москвы. 7 ноября 1936 г. (Du Bois Papers).
Потом в течение десяти дней пересекает страну по Транссибирской магистрали — от Москвы до Маньчжурии. Об этом путешествии он вспоминал:
Позже, в 1936-м я снова посетил Москву, когда путешествовал по Транссибирской магистрали к озеру Байкал и дальше, в Манчьжурию, Китай и Японию.
(Du Bois, W.E.B. Russia. Draft of speech. 1947, pp. 4–5. Du Bois papers.
В архиве Дюбуа сохранился подробный многостраничный проспект «Интуриста», рекламирующий Транссибирский экспресс и десятидневный железнодорожный тур через всю Россию, от Москвы до Владивостока с расписанием, фотографиями, описанием маршрута и прочими сведениями.
Во время путешествия на транссибирском экспрессе Дюбуа отметил огромные перемены, произошедшие за десять лет — модернизацию и благоустройство больших городов, рост промышленности, военной мощи:
Это была гордая и уверенная нация, всегда готовая постоять за свои интересы… Они не боялись ни бедности, ни старости; они не были рабами и не собирались восставать, как утверждал кое-кто на Западе (Дюбуа У. Воспоминания. С. 40).
Вернувшись из «кругосветки», Дюбуа садится за книгу «Поиск демократии в мире» (The World Search for Democracy), которая осталась неизданной. Дюбуа избрал эпистолярную форму изложения материала: его герой, скромный чернокожий учитель из маленького южного американского городка, путешествует по Германии, России, Китаю, Японии, и рассказывает о своих впечатлениях в письмах. На Россию в книге планировалось отвести две главы — «Джонс в России» и «Радек», они остались в зачаточном состоянии.
(Du Bois W.E.B. The World Search for Democracy. Draft manuscript. 1937. Du Bois papers. https://credo.library.umass.edu/view/full/mums312-b225-i044)
Активист движения за мир. Поездка 1949 года
После Второй мировой войны Дюбуа трижды приезжал в Советский Союз в статусе современного классика и активиста мирного движения. Первый послевоенный визит пришелся на самый разгар холодной войны: Дюбуа пригласили в качестве зарубежного гостя на Всесоюзную конференцию сторонников мира (25–27 августа 1949), состоявшуюся сразу после создания Советского комитета мира (июнь 1949). До этого в 1949 г. Дюбуа дважды выступал на мероприятиях Всемирного совета мира: на мирной конференции в Нью-Йорке и на первом Всемирном конгрессе сторонников мира в Париже (апрель 1949). «Правда» и «Известия» упомянули о его приезде и напечатали краткое изложение его выступления:
Открытие Всесоюзной конференции сторонников мира. Известия. 1949. 26 августа; Всесоюзная конференция сторонников мира. Правда. 1949. 27 августа.
Всесоюзная конференция сторонников мира. Правда. 1949. 31 августа; Известия. 1949. 1 сентября.
Во второй половине 1940-х Дюбуа он все тесней сближается с прокоммунистически настроенными кругами творческой интеллигенции — среди них Говард Фаст, Пол Робсон, писательница и общественная активистика Ширли Грэхем, которая в 1951 г. стала его женой. Из-за явного дрейфа Дюуба в сторону коммунизма он был вынужден уйти из НАСПЦН, поскольку там не приветствовали эти настроения.
Критика сталинизма на ХХ съезде КПСС не поколебала убежденности Дюбуа в прогрессивности советского строя и перспективах социализма; главным для него по-прежнему была та роль, которую СССР играет в борьбе с расовым угнетением и колониализмом. 9 июля 1956 г. Дюбуа сформулировал свое отношение к происходящему в Советском Союзе в письме к педагогу и общественному активисту Анне Мелиссе Грейвз:
Я по-прежнему считаю Сталина одним из величайших людей ХХ века. Да, он был несовершенен. Он бывал слишком жесток. Но он сделал три вещи: создал первое в современном мире социалистическое государство; сломил мощь кулачества; победил Гитлера. В последние годы жизни он стал безответственным тираном, это было очень скверно, и я сожалею об этом. Но он не первый и не последний тиран в этом мире. К тому же меня не убеждают аргументы Хрущева. Они выглядят безответственными и сумбурными. Он смешивает борьбу Сталина с троцкизмом и издержки больших чисток. Из тех признаний, которые я тогда читал (Дюбуа имеет в виду публиковавшиеся материалы московских процессов конца 1930-х. — О.П.), у меня сложилось впечатление, что наказание было справедливым. Конечно, в ходе суровой борьбы, развернувшейся тогда, могли пострадать какие-то невинные люди, но в целом справедливость этих процессов подтвердили достойные доверия американские обозреватели. (Du Bois W.E.B. The Correspondence of W.E.B. Du Bois, vol. III, ed. H. Aptheker. Amherst, MA, University of Massachusetts Press, 1997, p. 240).
Визит 1958–1959
В 1958 г. Дюбуа отправился в большую поездку по миру, в том числе в Китай и в СССР. Свое желание посетить Советский Союз он подтвердил перед выездом из США в кратком письме от 14 июля 1958 г. Первому секретарю Союза писателей Алексею Суркову:
Мой дорогой господин Сурков, разрешите поблагодарить Вас за Ваше доброе приветствие, присланное мне в феврале этого года ко дню рождения. [Если] я смогу приехать в Москву этой осенью, то надеюсь встретиться с Вами, а также с другими советскими писателями и приветствовать их лично. (РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 26. Ед. хр. 948).
У. Дюбуа выступает на конференции в Ташкенте. Октябрь 1958. (Du Bois Papers).
У. Дюбуа на конференции в Ташкенте с Абдулом Хафизом Абу из Нигерии и др. делегатами. Октябрь 1958. (Du Bois Papers).
Уильяма Дюбуа на писательской конференции в Ташкенте приветствует Ш.Р. Рашидов, Первый секретарь ЦК КП Узбекистана и Председатель правления Союза писателей Узбекистана. Октябрь 1958. (Du Bois Papers).
У. Дюбуа в Ташкенте. Октябрь 1958. (Du Bois Papers).
До Москвы Дюбуа побывал в Ташкенте, на Первой международной конференции писателей Азии и Африки (7–13 октября 1958), в которой приняли участие представители 37 азиатских и африканских стран и 13 стран Европы и Америки. Эта конференция положила начало целому движению: всего таких конференций за 30 лет (1958–1988) было восемь: в Ташкенте, Каире, Бейруте, Дели, Алма-Ате, Луанде, снова в Ташкенте и в Тунисе. Дюбуа, прибывший на конференцию в статусе почетного гостя, выступил с речью, был избран в президиум и все время находился в центре внимания.. Форум в Ташкенте и участие в нем У. Дюбуа освещались в центральной прессе СССР
Маевский В., Ивахненко А. Конференция писателей стран Азии и Африки. Правда. 1958. 10 октября.
Маевский В., Ивахненко А. На передовых позициях борьбы за прогресс культуры. Правда. 1958. 11 октября.
Сердечные встречи. Писатели стран Азии и Африки в гостях у колхозников Узбекистана. Правда. 1958. 13 октября.
Алмазов М., Прудков О. Ташкентский дневник. Литературная газета. 1958. 11 октября.
25 ноября в «Правде» была помещена статья У. Дюбуа в рубрике «Международная общественность о величественной программе коммунистического строительства в СССР»; автор статьи был аттестован как «американский ученый и общественный деятель».
Дюбуа У. Всеобщий мир и советский семилетний план. Правда. 1958. 25 ноября.
После Ташкентской конференции Дюбуа вместе с Ширли Грэхем отправился в Чехословакию и ГДР, а затем приехал в Москву как раз к Октябрьским праздникам. Супруги видели парад и демонстрацию 7 ноября на Красной площади, вечером того же дня побывал на приеме в Кремле и говорили с Хрущевым.
У. Дюбуа и Ш. Грэхем на Красной площади. 7 ноября 1958 г. (надпись «1960 г.» на фото – неточность). (Du Bois Papers).
На приеме у Н.С. Хрущева в Кремле. 7 ноября 1958 г. (Du Bois Papers).
С 10 ноября по 30 декабря 1958 г. Дюбуа находился на отдыхе и лечении в санатории в подмосковной Барвихе. Самый живой и не лишенный юмора рассказ об этой поездке в СССР содержится в его письме к дочери Йоланде Дюбуа-Уильямс, написанном 10 декабря 1958 г.:
Пришла телеграмма. Мы должны лететь в Ташкент на встречу африканских и азиатских писателей, все расходы оплачены и т. д. Где этот Ташкент? Где-то к югу от Москвы. Мы летели на реактивном самолете. Как выяснилось, Ташкент не только в сотнях миль к югу от Москвы, он еще и настолько же восточней Москвы, насколько Лос-Анджелес восточней Нью-Йорка! И вот мы в Средней Азии, возле Шанду — «В стране Ксанад благословенной, / Дворец построил Кубла-хан…» (цит. из поэмы С.Т. Кольриджа «Кубла-хан». – О.П.). Мы были почетными гостями, нас поселили в красивом отеле, у нас были слуги, личный переводчик и машина с шофером. Меня выбрали в президиум, и я выступил с речью. <…>
Мы прилетели в Москву, и я побывал на торжественном празднике на Красной площади, где собралось около полумиллиона зрителей. Майор в парадной форме сопроводил нас с Ширли и официальным переводчиком с Красной площади в отель. По дороге он остановился и приветствовал Хрущева, а Хрущев приветствовал меня, приподняв шляпу. Тем же вечером мы посетили прием в Кремле, где было все правительство, и я поговорил с Хрущевым наедине. (Рассказ о праздновании 41-й годовщины Октября см. также в: Дюбуа У Воспоминания. С. 41. – О.П.).
На следующий день мы с Ширли поехали на нашем автомобиле в санаторий, где я сейчас и нахожусь. Он большой и величественный, вокруг высокие сосны и снежные сугробы. Обслуживающий персонал предупредителен и готов исполнить любое наше желание, все необыкновенно любезны. Я здесь уже месяц и прошел всевозможные осмотры и анализы. <…> Мы планировали посетить Гану, но наш врач сказал: «Простите, пока я не могу Вас отпустить». Так что Ширли отправилась в Африку одна — с моей речью в кармане. Я был страшно расстроен, но, конечно же, сказал ей, что ей надо ехать. <…> Что мне здесь не нравится, так это ужасная еда, для западного гостя совершенно безвкусная, но зато это пища простая, здоровая <…>
Кстати, 60% персонала здесь женщины. Они очень милые, но порой возникают неловкие ситуации. Например, женщина-доктор сказала моему другу Альберту Кану (американский писатель, участник мирного дваижения. – О.П.): «Снимите штаны». «А можно мне остаться в носках?» — спросил он. И она без тени юмора ответила: «Да, можно!» Ко мне являлись каждый вечер целых три санитарки, чтобы помочь принять ванну. Ширли удалось убедить их, что она сама позаботится обо мне, и они наконец уступили — с сомнениями и явной неохотой. Когда Ширли уехала в Африку, я сдался на их милость, и теперь каждый вечер меня тщательно моют и укладывают в постель несколько невозмутимых санитарок. Кроме того, они надевают на меня сапоги для ежедневной прогулки, а массажистка каждый день добросовестно охаживает меня вдоль и поперек.
Скоро я поеду в Москву, где пробуду еще месяц, а потом по приглашению руководства страны мы отправимся в Китай. Домой мы планируем вернуться в мае или июне
(A Letter from W.E.B. Du Bois to His Daughter Yolande, dated Moscow, December 10, 1958”, publ., introd., comm. M.D. Higbee. The Journal of Negro History, vol. 78, no. 3, 1993, pр. 190–192).
У. Дюбуа в санатории в Барвихе. Зима 1958–1959. (Du Bois Papers)
Дюбуа был приглашен на Конференцию народов Африки в Аккре, столице Ганы (8–13 декабря 1958), однако советские врачи не разрешили ему прервать лечение. В Гану отправилась Ш. Грэхем и зачитала текст выступления Дюбуа (см. текст в: Du Bois W.E.B. Autobiography. New York: International Publ., 1968, pp. 401–404). «Правда» привела основное содержание речи Дюбуа, прочитанной в Аккре — это заняло половину репортажа спецкора ТАСС о Конференции народов Африки
Впоследствии Дюбуа много раз повторял это описание своего отдыха и лечения в СССР, но уже в самом серьезном тоне:
в письмах: Du Bois W.E.B. The Correspondence of W.E.B. Du Bois, vol. III, ed. H. Aptheker. Amherst, MA, University of Massachusetts Press, 1997, p. 432–434;
в «Воспоминаниях»: Дюбуа У. Воспоминания. С. 41;
в мемуарах жены Дюбуа Ш. Грэхем: Graham S. His Day Is Marching On: A Memoir of W.E.B. Du Bois. Philadelphia, PA, Lippincott Publ., 1971. 4-я глава.
Дюбуа был выписан из санатория 30 декабря, накануне Нового года. 31 декабря он снова увидел Хрущева на новогоднем праздничном обеде (на котором был и Пол Робсон). 20 января признание научных заслуг доктора Дюбуа было отмечено присуждением ему звания почетного доктора исторических наук Московского университета. На церемонии в МГУ Дюбуа сказал:
Десять лет назад я стоял на этой пустой возвышенности и смотрел вниз, на Москву. Мне говорили, что здесь в свое время будет воздвигнут Университет, и он будет хранить и направлять город и страну в борьбе с бедностью, невежеством и болезнями. Сегодня я вижу Университет, воплощенный в камне, который воплощает торжество знания в жизни. Я счастлив, что вы присвоили мне звание доктора honoris causa. Я благодарен за эту награду и хочу поблагодарить вас и от своего имени, и от имени моей жены Ширли Грэхем, от имени моей дочери, моей внучки и новорожденного внука, которому сегодня исполняется тринадцать месяцев и который, я надеюсь, будет жить в мире без войн. Восемь поколений моей семьи служили Соединенным Штатам, но я не уверен, что моя родина хочет, чтобы я представлял ее здесь, поскольку я принадлежу к негритянской расе. И от имени этой поднимающейся с колен и борющейся расы, слезы и кровь которой веками пил весь мир, я могу поблагодарить вас и выразить свою радость от того, что сейчас стою здесь, где этот славный шпиль не только стремится к звездам, но и достает до них. (W. Du Bois speech. Moscow University. 22 Jan. 1959. Du Bois papers)
Выступление доктора У. Дюбуа в МГУ 22 января 1959 г. (Du Bois Papers)
Профессор Уильям Дюбуа — почетный доктор исторических наук МГУ. Правда. 1959. 21 января.
В тот же день, 20 января 1959 г., состоялась еще одна встреча Дюбуа с Хрущевым, на которой обсуждались движение за мир, борьба с колониализмом, проблемы Африки, расширение культурных связей между СССР и США (см. Прием Н.С. Хрущевым американских общественных деятелей Уильяма Дюбуа и Ширли Грэхем. Правда. 1959. 21 января). В «Воспоминаниях» Дюбуа подробно излагает ту часть беседы, которая касалась советской помощи Африке и необходимости комплексных исследований черного континента, развития африканистики. Дюбуа подчеркивает, что именно он подал Хрущеву идею создать в СССР академический Институт Африки:
…я предложил, чтобы при академии наук СССР был создан институт по изучению истории, социологии, этнографии, антропологии Африки и других родственных исследований. <…> Кстати, теперь этот институт в Москве создан. Возглавляет его мой друг Иван Потехин (Дюбуа У. Воспоминания. С. 42–43).
Институт Африки АН СССР был основан в октябре 1959 г., его первым директором стал доктор исторических наук Иван Изосимович Потехин (1903–1964), который руководил Институтом до своей смерти. Ученый-африканист И.И. Потехин также был председателем советской Ассоциации дружбы с народами Африки.
У. Дюбуа с африканистом И. И. Потехиным в Москве. 1959 г. (Du Bois Papers).
В 1960 г. во время визита Хрущева в США Дюбуа снова видел советского лидера на приеме в ООН (New York Times. 1959, 21 January).
У. Дюбуа и Ширли Грэхем в Ленинграде. Январь 1959 г. (Du Bois Papers)
Дюбуа и Ширли Грэхем побывали также в Ленинграде, а в феврале отправились в Китай. Советская пресса время от времени печатала краткие репортажи об их визите. Так, 14 марта «Правда» писала о приеме супругов Дюбуа в Пекине, где присутствовала их соотечественница Анна Луиза Стронг.
К Первомаю Дюбуа с женой вернулись в СССР. Супруги Дюбуа присутствовали на параде и первомайской демонстрации на Красной площади.
У. Дюбуа и Ш. Грэхем на первомайской демонстрации. Красная площадь. 1 мая 1959 г. (Du Bois Papers).
1 мая 1959 г. Дюбуа была вручена Международная Ленинская премия «За укрепление мира между народами». Еще одним лауреатом этого года стал Н.С. Хрущев.
«Правда» также напечатала репортаж о состоявшейся накануне Первомая встрече с иностранными гостями в Доме Дружбы с народами зарубежных стран, подробно процитировав речь Дюбуа
Интернациональный вечер в Доме Дружбы. Правда. 1959. 1 мая.
Вечер в Доме дружбы в Москве в честь 90-летия У. Дюбуа. 1958. (Du Bois Papers)
У. Дюбуа в гостинице «Националь». 1959 г. (Du Bois Papers).
«Правда» напечатала большое интервью с У. Дюбуа – лауреатом Ленинской премии.
8 мая Дюбуа уже был в Стокгольме, на открытии сессии Всемирного Совета Мира
1962: последний приезд
Последний приезд У. Дюбуа в Советский Союз состоялся в начале ноября 1962 г. — через год после вступления девяностотрехлетнего писателя в компартию США и переезда на жительство в Гану (октябрь 1961) и за 10 месяцев до смерти (27 августа 1963). Этот десятидневный визит (3–13 ноября 1962) документирован сохранившимся отчетом Фриды Лурье, американиста, сотрудницы Иностранной комиссии ССП, сопровождавшей чету Дюбуа-Грэхем в Москве в качестве референта Инкомиссии, гида и переводчика (РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 26. Ед. хр. 4138).
«Правда» поместила краткое извещение о приезде американских гостей:
Вчера в Москву по приглашению Союза писателей СССР на празднование 45-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции и для встреч с советскими писателями и учеными прибыли выдающийся прогрессивный общественный деятель, ученый, писатель и публицист лауреат международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами» доктор Уильям Э.Б. Дюбуа и его супруга Шерли Грехэм, известная прогрессивная общественная деятельница и писательница. Уильям Дюбуа и его супруга посетили до этого Китайскую Народную Республику (Гости Москвы. Правда. 1962. 4 ноября).
Супруги Дюбуа прибыли в Советский Союз по приглашению Союза писателей на празднование 45-й годовщины Октября после шести недель проведенных под крылом Мао Цзэдуна — на отдыхе и лечении в Китае. Ф. Лурье описывает торжественную встречу 3 ноября в Шереметьево, на которой присутствовали представители ЦК КПСС и Президиума Верховного Совета, Союза писателей (А.Б. Чаковский, Г.М. Марков, А.В. Софронов, К.В. Воронков), председатель Комитета защиты мира Н.С. Тихонов, директор Института Африки И.И. Потехин, пресса «и другие официальные лица». С такой же помпой были организованы и проводы 13 ноября, причем к советским провожающим присоединились американские коммунисты (афроамериканец Генри Уинстон, в 1966 г. ставший Национальным председателем компартии США, корреспондент Worker Арт Шилдс), а также посол Ганы и сотрудники посольства Ганы в Москве.
Весь визит курировали ответственные работники аппарата ЦК и Союза писателей. Гости побывали на параде на Красной площади, а вечером 7 ноября были на правительственном приеме в Кремлевском Дворце съездов, где пообщались с Хрущевым и другими партийно-советскими руководителями. Программа также включала посещение академического Института Африки и Университета дружбы народов им. Патриса Лумумбы. Состоялись и встречи с писателями: помимо общения с официальными представителями (секретарями) Союза писателей Г.М. Марковым и К.В. Воронковым, Дюбуа побывал на даче в Переделкино у В. Катаева, дома у Б. Полевого и Е. Романовой, на «праздничном обеде» 7 ноября у главреда журнала «Иностранная литература» А. Чаковского. Была также встреча с министром культуры Е.А. Фурцевой и директором издательства «Иностранная литература» П.А. Чувиковым, который вручил гостям только что вышедшее советское издание «Воспоминаний» Дюбуа, книгу Ш. Грхэхем «Ваш покорный слуга» и обсудил вопросы гонораров, в частности, перечисление их в валюте. Разумеется, были банкет (10 ноября) в Клубе писателей и парадный прием в Союзе писателей в последний день пребывания в Москве (12 ноября), после которого супруги Дюбуа снова отправились в Кремль — на сей раз на встречу с Председателем Президиума Верховного Совета Л.И. Брежневым, о чем на следующий день сообщили ТАСС, «Правда» и «Лит. газета».
Тем не менее, визит протекал не в безоблачной обстановке. В отчете Ф. Лурье отмечает, что супруги Дюбуа «приехали в настроении известной настороженности и отчужденности, которое объясняется в основном китайским влиянием», поскольку чета подверглась в Китае массированной идеологической обработке «на самом высоком уровне» (личные встречи с Мао, Чжоу Энь Лаем и другими руководителями КНР); эту «обработку» китайцы постарались продолжить и в Москве («сотрудники посольства КНР не оставляли доктора Дюбуа и Ширли Грэхем своим вниманием и заботами»).
У. Дюбуа и Мао Дзе Дун. (Du Bois Papers)
Лурье не раз пишет о «прокитайских настроениях» супруги Дюбуа, которые она выражала открыто и публично, на всех частных и официальных встречах; в частности, именно китайским влиянием Лурье объясняет убежденность Ш. Грэхем в невозможности мирного сосуществования двух систем (капитализма и социализма) и ее «неверное представление о событиях на Кубе». Впрочем, Лурье оптимистически заключает, что встречная советская «обработка» принесла достойные плоды
В конце пребывания в Советском Союзе…в настроениях Ширли Грэхем наметился некоторый перелом. Что касается доктора Дюбуа… есть основания полагать, что к прокитайским настроениям своей супруги, к ее безоговорочному восхвалению всего китайского доктор относится несколько иронически… (Отчет Ф. Лурье. РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 26. Ед. хр. 4138).
«Правда» поместила победный репортаж, свидетельствующий о том, что визит был оценен в СССР как очень успешный:
Лауреат международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами» Уильям Дюбуа и его супруга писательница Шерлн Грехэм, принятые 12 ноября Председателем Президиума Верховного Совета СССР Л.И. Брежневым, вчера закончили свой десятидневный видит в СССР. На аэродроме Уильям Дюбуа заявил корреспонденту ТАСС, что он «особенно благодарен за гостеприимство, которое было оказано в Москве». Это был пятый визит Дюбуа в СССР. «Я поражен и вдохновлен грандиозным прогрессом, который обнаружил здесь во всех областях», — сказал выдающийся общественный деятель и писатель. Он отметил, что советский народ занят мирным созидательным трудом. <…> Шерли Грехэм добавила, что после тяжелой операции, сделанной летом в Лондоне, эта поездка чрезвычайно полезна ее супругу, поскольку здесь он «получил новый прилив духовных и физических сил». «Мы были счастливы встретиться с нашими дорогими друзьями — советскими писателями»,— сказала Шерлн Грехэм. На аэродроме гостей провожали видные советские писатели, ученые, один из руководителей Коммунистической партии США — Генри Уинстон, посол Ганы в СССР Джон Б. Эллиот. Уильям Дюбуа и Шерли Грехэм отправились через Лондон в Гану (Правда. 1962. 14 ноября).
«Поражены и вдохновлены грандиозным прогрессом…» // Правда. 1962. 14 ноября
Усилия по «перетягиванию Дюбуа на свою сторону» предстояло продолжить и в Гане — эта миссия возлагалась на советское посольство в Аккре через «тесный дружеский контакт нашего посла в Гане с доктором Дюбуа и его супругой». Лурье подчеркивает важность этой задачи, учитывая масштаб фигуры Дюбуа и то, «каким огромным авторитетом и влиянием пользуется доктор Дюбуа у негров всего мира, прежде всего у негров Африки», которые «называют его своим святым отцом».
Празднование 95-летия У. Дюбуа в Гане. 1963. У. Дюбуа (в центре), президент Ганы Кваме Нкрума (справа), первая леди Ганы Фатиа Нкрума (слева). (Du Bois Papers).
Судя по всему, успех, достигнутый во время последнего визита Дюбуа в СССР, был закреплен в течение оставшихся десяти месяцев его жизни. Когда пришла весть о кончине Дюбуа, в Аккру потоком пошли соболезнования из СССР. Так, уже через два дня после его смерти, 29 августа 1963 г., Союз писателей отправил коллективную телеграмму (ее подписали Константин Федин, Александр Чаковский, Георгий Марков, Борис Полевой, Павел Нилин, Константин Воронков, Алексей Сурков) (РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 26. Ед. хр. 4196.). Ответ Ширли Грэхем был теплым и дружеским:
Дорогие товарищи писатели, ваше сочувствие и любовь помогают мне перенести тяжелую утрату. Радость, которую вы подарили моему дорогому мужу во время его последнего приезда минувшей осенью, согревала его в последние дни его жизни. Примите мою сердечную благодарность (РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 26. Ед. хр. 4196).
Помимо Союза писателей 29–31 августа 1963 г. в Аккру полетели телеграммы от Советского комитета защиты мира, преемника ВОКС — ССОД, Комитета советских женщин и лично от Н.С. Хрущева: советский руководитель назвал Дюбуа «большим другом Советского Союза, светлая память о котором навеки сохранится в сердцах советских людей» (DU Bois Papers). Все эти телеграммы сохранились в архиве у Дюбуа.
Телеграмма Н.С. Хрущева Ш. Грэхем. 31 августа 1963. (Du Bois Papers).
Для советских функционеров и литературных критиков история жизни, эволюция взглядов и убеждений Уильяма Дюбуа дали материал для выстраивания идеальной, эталонной биографии современного зарубежного классика-большого друга СССР. Кейс Дюбуа в этом смысле во многом аналогичен случаю Драйзера. В отличие от Клода Маккея или Ричарда Райта, превратившихся из товарищей в ренегатов, Дюбуа, пять раз посетивший страну Советов, неизменно оставался «другом СССР», а его вступление в коммунистическую партию США незадолго до смерти позволило представлять путь крупнейшего афроамериканского мыслителя, писателя и общественного деятеля как постепенное преодоление ошибок и заблуждений и движение от «интеллигентского либерализма» и расплывчатых «левых идей» ко все более полному приятию учения марксизма-ленинизма, которое «всесильно, потому что оно верно».
Литература:
Панова О.Ю. Пять путешествий Уильяма Дюбуа в СССР // Вестник Российского фонда фундаментальных исследований. Гуманитарные и общественные науки. 2020. № 3 (100). С. 92–105.
Crew J.G. Blacks, Reds, and Russians: Sojourners in Search of the Soviet Promise. New Brunswick, N.J., Rutgers University Press, 2008.
Feuer L.S. American Travelers to the Soviet Union 1917–32: The Formation of a Component of New Deal Ideology. American Quarterly, 1962, vol. 14, no. 2, pр. 119–149.
Lewis D.L. W.E.B. Du Bois: A Biography. New York, Henry Holt, 2009.
Burden-Stelly C. W.E.B. Du Bois in the Tradition of Radical Blackness: Radicalism, Repression, and Mutual Comradeship, 1930–1960. Socialism and Democracy, 2018, vol. 32, no. 3, pp. 183–197.